Вид с Тверской на Камергерский переулок.Ходить под таким дождичком с зонтом – как-то смешно, но просто гулять, наслаждаясь мало-помалу забирающей власть весной, – все же неуютно, и воскресный народ набивается в макдональдсы и кофе хаузы, а уж в подземном молле на Манежной площади – столпотворение: кто, конечно, и бродит по многочисленным магазинам, даже и покупает что-то, но большинство просто фланирует по светлым, похожим на пешеходные улицы, ярко освещенным коридорам, сидят за столиками в кафе, сидят на каменных лавочках, покупают и лижут мороженое, тем более что мороженое (ах, с какого испугу?) в отличие от всех прочих людных мест в Москве – всего-то пятьдесят рублей за полноценный вафельный стаканчик, цена, считай, одной поездки в метро.
Молл на Манежной. Вид сверху на кафе у фонтана. А в здании бывшего Центрального телеграфа, разделенного на различные секции, так что от прежнего его советского облика ничего не осталось, – пустота, какой-то захудалый одинокий киоск торгует непонятно чем посредине безлюдного, перестраивамого под какие-то «цифровые» магазинчики зала, а на стекле одной из витрин висит на криво прикрепленном липучкой листочке начерченная от руки схема, как пройти к почте. «Щель между 2-мя зданиями», – написано также от руки на схеме. Почту – на задний двор, в щель между зданиями, на улицу, на фасад исторического места – все то же царство мамоны. Оно еще здесь не расположилось, еще к тому лишь идет подготовка, но скоро, скоро воссядет на троне. Подземный молл на Манежке, конечно, не перешибет, но свое возьмет, зазвенит звонкая монета и в здании бывшего Центрального телеграфа.
А с посылками вашими, почтовыми отправлениями, телеграммами тем паче – да, пожалте на задний двор. На переднем дворе у нас тут другие теперь приоритеты.
То самое объявление на стекле витрины.
День закончился, ночь уже стоит. А затянутое облаками небо все перебрасывает и перебрасывает из руки в руку наполненное влагой сито.
Ваш,
Анатолий Курчаткин
