Мысль публиковать в FB–LJ отрывки из моей «Книги жизни и мудрости Вивиана Вивианова» пришла не в мою голову. Это предложила мне директор издательства «Время» Алла Михайловна Гладкова во время нашего недавнего разговора. Должен признаться, идея поначалу не нашла во мне отклика. Но тем не менее в какой-то миг текст «Вивианова» оказался открыт у меня на экране компьютера, я стал перечитывать его, и чем дальше читал, тем больше понимал, что случайно сделанное мне предложение – царский подарок. Не подозревая о том (а имея перед собой в качестве образца лишь «Козьму Пруткова»), я, оказывается, еще на самой заре российского блогерства написал нечто вроде пародии на будущие (нынешние!) интернетовские дневники – со всем их фанфаронством, домотканым философствованием, неукрываемым тщеславием, но и – искренностью, общественной болью, желанием социальной активности, неприятием властной лжи.
«Книга Жизни и мудрости Вивиана Вивианова» не выходила отдельным изданием, она печаталась двумя подачами в ж. «Нева» в начале нулевых годов, еще при главредакторстве «Б. Н. Никольского и заведовании отделом прозы незабвенным С. Лурье, в интернете, в «Журнальном зале», есть только вторая часть «Книги», а первую, надо полагать, ищи – не найдешь.
Избранными главками-записями «Вивиана Вивианова» (естественно, прежде всего из первой книги), бывшего поэта андеграунда, я буду перемежать посты, написанные сейчас, от собственного лица. Сегодня первая подача из «Книги жизни и мудрости…»
ВАВИАН ВАВИАНОВ О СЕБЕ
МОЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ
Я родился в большой и бедной рабочей семье. Мой отец был железнодорожным рабочим, мать – прачкой. Моему рождению предшествовал ряд вещих
знаков. Когда мать была на девятом месяце беременности, она пошла по лицу пигментными пятнами. Мимо проходила цыганка и сказала: "Дай, красавица,
рубль, погадаю." Мать отказалась, так как с детства была пуглива и воздержанна в желаниях, а кроме того, у нее не было рубля. Тогда цыганка сказала: "Рожать
тебе не перерожать." Так и получилось: я родился восьмым ребенком.
А когда мать уже направлялась в родом рожать, так как почувствовала родовые схватки, то, склонив глаза долу, увидела на земле лежащий там рубль, которого
ей так не хватало при встрече с цыганкой. Несмотря на родовые схватки, она наклонилась и хотела поднять рубль. Но рубль прыгнул и отлетел на метр. Она пошла
за ним, но он снова отлетел. Тогда она поняла, что к рублю привязана ниточка, разогнулась и увидела поодаль мальчишек, которые дергали рубль за эту
ниточку и отчаянно веселились. Видимо, и у меня будет такой же озорной и умный, подумала мать.
Так и получилось. Уже в два месяца я поражал свою семью тем, что умел незаметно для окружающих подкладывать им на сиденья под попы кнопки,
наливать холодной воды за шиворот и есть варенье из завязанных банок, не нарушая фирменной родительской упаковки. Я этого, конечно, не помню, но мне об
этом рассказывали мои старшие братья и сестры*.
В школе я учился хорошо и в 6-м классе был премирован путевкой в пионерский лагерь "Артек" в Крыму на Черном море около города Гурзуфа. Но поехать туда я не сумел, так как на всю семью у нас была одна пара валенок и тогда она находилась в починке. Дело же происходило зимой, в феврале месяце, и до вокзала
нужно было еще дойти.
Ранние горести обострили и отточили мой ум, я стал хорошо понимать жизнь и человека и решил посвятить себе борьбе за искоренение невежества. Так
мои стопы привели меня на заочное отделение Института культуры, где я и получил надлежащее образование. Но так как я учился на заочном отделении,
то трудоустраиваться мне пришлось самостоятельно, без помощи государства, и я, конечно, пошел в котельную, так как знал уже тогда, что именно из
котельной выйдет настоящая культура, которую позднее назовут андерграундом. Где еще и было расцвести зеленым побегам, как не в теплой, тропической
атмосфере котельной. Правда, излишне теплая атмосфера котельной способствовала появлению, может быть, уж слишком диковинных растений, к тому же
не приспособленных к жестокому климата рынка, но тут я должен сказать так: на рынке все продается, но не все покупается. Откуда в котельной нам было знать
эту арифметику?
В котельной я много работал над собой и искоренением невежества. Из котельной видно далеко вокруг, и я сделал много открытий в области
гуманитарных достижений человечества.Между этими открытиями я женился, развелся, опять женился, снова развелся… но эта часть моей жизни не
представляет общественного интереса. Конечно, у меня рождались и росли дети, но нужно честно признать, что на детях гениев природа отдыхает, и разговор о
них общественного интереса не представляет.
Жизнь моя еще не закончена, я далеко не стар. Я много размышляю и думаю и надеюсь принести этим нашему обществу и человечеству в целом много пользы.
*Разумеется, можно предположить, что все вышеперечисленные действия производили за меня мои братья и сестры, прикрывая свое озорование невинным младенцем. Но я категорически отвергаю всякие поползновения на подобные предположения и считаю их не чем иным, как посягновением на право личности свободно получать и распространять любую информацию.
* * *
Приснился совершенно кошмарный сон. Будто я Кафка, лежу в могиле на кладбище в Праге, шевелю губами, и мне кажется, что я – не Кафка, а Вивиан Вивианов.
Проснулся весь в поту, долго не мог заснуть и все хотел понять: если это вещий сон, то что бы он значил? Что я писатель уровня Кафки, но оценен буду
только после смерти?
Если же сон не вещий, то какого черта такое снится?!
* * *
Мечтаю иногда, совсем как Манилов.
Вот чтобы у нас коррупции не было.
Чтобы у нас права человека соблюдались.
Зарплату бы платили вовремя, а пенсию такую, чтобы на нее жить было можно.
О том, чтобы власть была для людей, а не люди для власти, мечтаю. О том, чтобы моя милиция меня берегла, гаишник следил бы за соблюдением
правил дорожного движения, налоговый инспектор брал бы только налоги, а эфэсбешник ловил бы иностранных разведчиков, а не "врагов народа"…
Понимаю, что маниловщина, а мечтаю!
Между прочим, какая скотина Фрейд. Открыл либидо.
Идешь по улице, особенно в мае, когда женщины переодеваются в платья. Смотришь на них – все вокруг так легко, воздушно, цветно. В груди
невольно поднимаются разные романтичные чувства. И хочется самому быть таким легким, воздушным… А в голове при этом одно: что с либидо у этой? А у
этой? А вот у этой – определенно очень сильное либидо. В результате ощущаешь себя низким, порочным, сальным.
Нет, иные открытия нужено точно сразу же запрещать и не дозволять к распространению.
* * *
Бывают писатели-философы.
Таким, например, был Альбер Камю. Его соотечественник Жан-Поль Сартр тоже был таким.
Бывают философы-писатели.
К таким относится Фридрих Ницше. Из этой же породы и Ортега-и-Гассет.
К кому отнести себя?
Вроде и несложный вопрос, а начнешь разбираться – и не ответишь.
Догадал же меня Бог с моим умом и талантом родиться в России!
